Из Живого журнала -
Есть такой дежурный повод для обличительных суждений или дешёвых приколов: несовпадение Гексли и Хаксли, звать ли Ахилла Ахиллесом и почему Луи стал Людовиком. Карл, опять же, - поэтому, наверное, и вспомнилось.
В общем, речь о правильной транскрипции \ передаче имён.
С одной стороны, всё давно уже написано и сказано, добавить особенно нечего - разве что обсуждать нюансы того, какой контекст уместнее подчеркнуть в том или ином частном случае, при прочих равных. Но в 99 случаях из 100 прочие не равны.
С другой стороны, нигде не встречал внятного суждения об этом простым понятным списком, как сейчас принято. К тому же, половина нормативных объяснений ограничивается ссылками на традицию, а сама по себе традиционность перестаёт быть достаточным аргументом: ну, вот раньше на лошадях ездили, рук не мыли и детей били - и что?..
1. Самое очевидное: никакой "естественной" и самоочевидной транскрипции с одного языка на другой не существует и существовать не может. Точное совпадение хотя бы нескольких звуков разных языков исчезающе редко, не говоря уже обо всём наборе фонем; их сочетания создают ещё большее несовпадающее разнообразие, а варианты произносительной нормы уводят количество вариантов почти в бесконечность. Бывают варианты более напрашивающиеся, чем другие - скажем, видим s, слышим что-то близкое к [s] - логично транскрибировать как русское c. Но надо помнить, что в огромном количестве сочетаний она пишется так же, но звучит явно ближе к [z], [dz] и что там у них есть ещё. В слове slot кому-то слышится скорее a, кому-то - скорее o. А у французов вообще два разных a и два разных o. Я как-то экспериментировал, спрашивая людей, кто что слышит при произнесении нейтивами валлийского ll - вариантов 5 русской транскрипции появились сразу же, причём крайне различающихся.
2. Именно поэтому не работает аргумент "чтобы слышалось так же, как в оригинале": никогда не будет слышаться так же, как в оригинале. Когда-то давно обсуждал с китаянкой, какие русские \ советские исполнители в Китае популярны и знамениты. Она сразу назвала самое известное имя. Я не разобрал. Казалось бы, список ограничен, по созвучию угадать несложно, однако я минут пять слушал это мелодичное бульканье (моё знание китайского - на нуле) и повторял все известные мне имена, прежде чем по итогам сравнения русского и китайского звучаний и попыток записывать всё это латиницей выяснили, что речь об Алле Пугачёвой. (Сейчас уже не помню - может, и не латиница в итоге помогла, а попытки напеть мелодию). Т.е., моя собеседница могла не пытаться произнести по-китайски русское имя, а сразу назвать её, например, "чарующим львиным зевом" - результат был бы тот же.
Дело, конечно, не только в собственно фонемах, но и в интонировании - ударениях, тонах, долготе и пр.
3. Языки меняются, произношение в языке-исходнике тоже. Французский поэт Вийон по-русски писался и Виллон, и Вильон - не только из-за причуд русской транскрипции, но и потому, что французское нормативное произношение эволюционировало, - а писалось имя всё так же, Villon. (Есть ещё вариант Виллён, тоже отражающий один из вариантов оригинального произношения, но до русской письменной речи, к счастью, не добравшийся).
Резюме: любая транскрипция - всегда условность и результат даже не одной договорённости, а целого их пакета.
С аргументом "я так слышу" обращаться к первому школьному учителю английского, объяснявшему, что h - это как русская х, или в консерваторию.
4. На вопрос о том, какой пакет соглашений выбрать, ответ стандартный: тот, что наиболее проработан (например, при попытке произнесения не сводит челюсти у непривычного человека) и наиболее широко используется. Кем?.. Теми, кто с этим работает профессионально. Популярность йода, зелёнки или лукового отвара ничего не говорит об их медицинских свойствах, только о ситуативной подручности и минимальной пригодности; за топовыми и действенными лекарствами лучше всё же к врачу.
5. Сила традиции. Мы со школьной парты привыкли, что в математике известные переменные обозначаются через a, b, c, а неизвестные - через x, y, z. Разумеется, никто не мешает использовать для обозначения любой переменной хоть ё, хоть ø, хоть ξ, а вероятность записывать не как p, а как й и т.д., - но зачем?
Впрочем, для человека, впервые увидевшего математическое выражение в общем виде, всё это выглядит одинаково пугающим и разницы особой нет. Даже тянет подставить какие-то знакомые буквы, привязанные к контексту: скажем, если мы считаем фонды, состоящие из барж, заполненных дровами, то выражение ф = б1 + б2, где б1 = д1б1 + д2б1 будет выглядеть вполне убедительным. Бухгалтеры так и пишут, - а также Минэк, Минфин и проч. Выглядит как потешный диалект, но почему бы и не быть диалекту, если на понимание не влияет.
На самом деле, влияет - хтоя, как в изтсенвой шкуте, джае и имзеинее подряка бкув в совле мжоет не петряптсовать пноинамию. В такой искорёженной манере можно, улыбнувшись, прочесть пару строк - но книгу, так написанную, по доброй воле читать не станет никто, а поневоле - только с изрядными усилиями и концентрацией повыше обычной. Для человека же, не очень уверенно владеющего языком, на котором такие штуки откалываются, порог понимания может оказаться непреодолимым - или критичным. (Я почти уверен, что половина сетевых войн, касающихся досоветской орфографии именно с этим и связана: безъ навыка чтеніе подобныхъ текстовъ вполнѣ можетъ провоцировать и внутренній протестъ, и ненужныя усилія, и утомленіе, - притомъ, казалось бы, съ пониманіемъ никакихъ проблемъ быть не должно. А съ навыкомъ не рождаются).
Разумеется, в текстах или спичах имена собственные встречаются не так часто, как нарицательные, да и автор текста обычно придерживается какой-то одной транскрипционной модели, а не перемешивает их случайным образом. Но и в этом случае переходы от вчера упомянутого Карла к сегодняшнему Чарльзу (или Чарлзу?..), а то и вовсе к Шарлю - потому что Шарлемань, - создают ненужные занозы в мозгу и, в целом, не упрощают коммуникацию.
Резюме: сила традиции в том, что она облегчает понимание. У каждого может быть своя персональная орфография и грамматика, но лучше, всё же, если они общие для тех, кто хочет общаться. А с современными скоростями это вообще становится критичным: любая неясность или заминка в тексте существенно снижает его шансы на то, чтобы быть прочитанным, понятым и использованным.
Разумеется, для тех, кто выпал из гнезда и вовсе с традицией незнаком, любой вариант транскрипции окажется одинаково случайным, и тут вступает в силу принцип бухгалтера: назову-ка я это по-своему, взяв те созвучия, которые ближе лежат (для моего уха).
Именно для таких случаев - п.6, но попутно родилась формулировка-определение: культура - это уместное использование обычаев.
6. Наиболее важен устоявшийся стандарт для тех, кто на периферии: для людей, которые впервые осознали, что Louis XI и Людовик XI - одно и то же лицо, или вовсе ни про каких Людовиков не знали, но принца Чарльза помнят с детства. (Те, кто внутри системы, о правилах и причинах транскрипции знают достаточно и в аргументах не нуждаются). Главная проблема как раз в той самой лёгкости чтения: там, где носитель языка (носитель языковой культуры) скользнёт глазом по несуразности, не заметив её, и двинется дальше, человек не столь сведущий заведёт в голове отдельную ячейку для Чарльза, отдельную для Карла - и они могут никогда не пересечься. Или просто будет непрестанно запинаться. В этом смысле всегда лучше учиться на одном стандарте, а не на десятке случайно выбранных и постоянно конфликтующих между собой.
7. История. Ни разу не встречал исследований, посвящённых тому, насколько переход к новой письменности снижает читаемость старописьменной литературы (смена кириллицы на латиницу или обратно, латиница и арабское письмо, иерогилифы туда-обратно и пр. - даже простые фиты, еры и яти). Т.е., понятно, что количество читателей и лёгкость чтения \ понимания снижаются значительно, но статистики нет. А через десятилетия уже и не разобрать, в чём виновата письменность, в чём - общая эволюция языка и реалий, в чём банальная труднодоступность и нехватка пиара. В принципе, многие люди к ампутации памяти относятся благожелательно, хоть индивидуальной, хоть коллективной. Но если мы хотим сохранить сегодня понимание написанного вчера, то имена собственные - а это яркие реперные точки, - лучше не менять, чтобы не задаваться всякий раз вопросом "кто все эти люди".
А в остальном - да, всегда можно сравнивать Ермоловича и Суперанскую и спорить, кто лучше.
|
||
Новости Энциклопедия переводчика Блоги Авторский дневник Форум Работа Декларация Поиск О нас пишут Награды Читальня Конкурсы Опросы | ||