Из "Фейсбука":
Илья Новиков с Генри Резником и Maxim Kronhaus
Консервативно настроенные коллеги иногда упрекают меня за употребление энергичных выражений. "Можно ведь сказать то же самое литературным языком, зачем использовать мат?" - говорят они.
Затем, что инфляция экспрессивных языковых средств уже привела нас к тому, что вежливая форма объективно воспринимается как терпимое отношение к сути. И чем безумнее ситуация, тем вероятнее, что говорящего о ней в нейтральном тоне воспримут так, что он может и не до конца согласен, но в целом не имеет принципиальных возражений. "Приговор суда незаконный и возмутительный" - говорит адвокат в телекамеру, и это считывается аудиторией как "у юристов на этот счет есть разные точки зрения". "Это пиздец!" с большими шансами воспримут как сигнал тревоги, даже если само слово кого-то резанет.
Вот вам свежий пример. Адвокат, член рабочей группы при русском правительстве Крыма приглашает меня быть "общественным защитником Украины" на каких-то игрушечных слушаниях "международного общественного трибунала" по Керченскому проливу, которые они хотят провести. Можно даже за гонорар. Если бы я написал ему тот ответ, который мне пришел в голову первым, понять меня неправильно было бы совершенно невозможно. Но я недавно обещал председателю моей адвокатской коллегии, что буду выбирать деликатные формулировки при общении с товарищами по профессии. И я ответил только "Спасибо, нет". И зря.
С утра РИА Новости уже пишет, что Новиков отказался защищать Украину, потому что "дело гиблое", а действия украинских властей невозможно оправдать.
Мораль, кажется, ясна. Русский язык живой как жизнь и богатый как Ротенберги, не пренебрегайте теми возможностями быть верно понятыми, которые он нам дает.