Из всех освоенных языков только один (немецкий) изучал официально (школа, университет), и он у меня не основной и даже не второй рабочий. Остальные языки изучал совершенно самостоятельно, по самоучителям. Любопытно, что английский изучал в основном по польским учебникам, поскольку поляки делают замечательные самоучители. Ни один самоучитель не проходил до конца, после изучения грамматики делал упор на чтение художественной (и нехудожественной) литературы, по ходу дела выясняя различные нюансы в «продвинутой» учебной литературе. Никогда не обращал внимания на те рисунки из области челюстно-лицевой хирургии, которыми обычно сопровождался фонетический раздел учебника. Может, поэтому не стал «синхронщиком».
Языки изучал, как правило, из практических соображений. В брежневскую эпоху достать что-то почитать было огромной проблемой (и не только из-за бедного ассортимента издаваемой литературы). Это были романтические времена книжных «балок», периодически меняющих дислокацию в попытках скрыться от бдительного ока органов. Но вот в Киеве открылся магазин «Дружба», где продавали книги на языках братских соцстран (позже магазин переименовали в «Планету», а ещё позже его успешно прикончила перестройка). Выбор литературы был невероятным! Вот ради чтения я и изучил несколько языков.
Языки интересуют меня и сами по себе. Например, увлекаюсь изучением (описательным) языков североамериканских индейцев (до основательного изучения самих этих языков дело не доходит, не вижу пока практического применения). Вот уж где разнообразие! Если у нас
одна индо-европейской семья захватила огромные территории и народы, то в Северной Америке
пятьдесят пять языковых семей. Здесь есть такие языки как
винту и
такелма, со звуковыми системами и грамматиками, напоминающими классические европейские языки типа греческого или латинского; языки типа
лакота и
чокто, с относительно простыми фонетикой и словообразованием, как в мордовских или татарских языках; группа языков
на-дене (хайда, навахо), чья односложная структура и музыкальное двухнотное ударение напоминает китайский; наконец, языки
маках и
шусвап с огромными таблицами согласных и сверхсложными принципами словообразования, состязаться с которыми могут только наши кавказские языки; и многие другие языки, такие как
карук, яна и сенека, чьи грамматические навороты нельзя встретить больше нигде в мире. Язык
шайенн характеризуется пятинотной мелодической системой гласных (два тона в пяти вариациях). Вдобавок ко всему у него есть
глухие гласные, произносимые шепотом! В то время как
навахо и
шайенн изощряются в особенностях распевания гласных,
нухалк вообще почти отказались от них. В некоторых языках существуют мужское и женское произношения, мужской и женский словари слов. Сравнивать грамматику – это просто удовольствие. Части речи в европейском смысле зачастую отсутствуют. В языке
томпсон вообще все значащие слова являются глаголами. У
мохок четыре вида «мы»: 1) «я и ты», 2) «я и он», 3) «я, ты и он(и)», и 4) «мы (без тебя)». Кроме единственного и множественного числа в некоторых языках есть двойственное (которое когда-то было и в нашем языке), тройственное и даже «немножковое» число!
Увлёкся я, однако!
Где запрещено смеяться, там, как правило, и плакать нельзя.
(Станислав Ежи Лец)