Видимо, в процессе "спонтанного" обсуждения сразу после публикации переводов перед Новым годом начальным абзацам было уделено столько внимания, что ничего нового на ум не приходит. Тогда перейдём к следующим предложениям.
At first he had thought it splendid that his mother should have her own bicycle. He had even pictured the three of them riding together down Poplar Avenue, she and he and his brother. But now, as he listens to his father's jokes, which his mother can meet only with dogged silence, he begins to waver. Women don't ride bicycles: what if his father is right? If his mother can find no one willing to teach her, if no other housewife in Reunion Park has a bicycle, then perhaps women are indeed not supposed to ride bicycles.
Eyewitness: "Сначала он подумал – как здорово, что у матери будет свой велосипед. Он даже представлял, как они втроем едут по Поплар Авеню – она, он и брат. Но теперь, слушая отцовские шутки, на которые мать способна ответить лишь упорным молчанием, он начинает сомневаться. Женщины на велосипедах не ездят: а что, если отец прав? Раз мать не может найти никого, кто научил бы её кататься, раз ни у одной домохозяйки в Реюнион Парк велосипеда нет, может, и правда женщины не должны на них ездить."
Boyar: "Вначале он думал, будет прекрасно, что у матери будет свой собственный велосипед. Он даже представлял себе, как они втроём едут все вместе по Поплар-авеню - она, он и его брат. Но теперь, когда он задумывается над шутками отца, которые мать лишь молча, с затравленным видом выслушивает, он начинает колебаться. "Женщины на велосипедах не ездят," - а что, если отец прав? Если мать не может найти никого, кто согласился бы её учить, если ни у одной из женщин в Реюнион-Парк нет велосипеда, то, возможно, женщины и в самом деле не должны ездить на велосипедах."
somnolent: "Сначала мальчик был в восхищении от того, что у мамы собственный велосипед. Он даже себе представлял, как они втроем едут по Тополевой Аллее (Poplar Avenue): она, он и его брат. Но когда он вот так наслушается отцовских колкостей, на которые мать только и может что ответить упрямым молчанием, то его начинают охватывать сомнения. Женщины не ездят на велосипедах. А если отец прав? Если матери не удается найти никого, кто бы согласился ее научить, если кроме нее ни у одной другой домохозяйки в Reunion Park нет велосипеда, то может быть женщины, действительно, не должны играть в велосипедисток."
Cherry Lady: "Сначала мальчик думает, как же это здорово, что у мамы появится собственный велосипед. Он даже представляет, как они втроем поедут по Поплар Авеню: мама и он с братом. Но теперь, когда его отец подшучивает над супругой, а та лишь упрямо отмалчивается, у ребенка возникают сомнения.
А что, если отец прав, говоря, что езда на велосипеде – не женское дело? Если мама не может найти того, кто пожелал бы обучить ее этому, и ни у кого из обитательниц Реюньон Парка нет велосипедов, то, возможно, правда на стороне отца."
Antipode: "Сперва он считал, что это замечательно, если у мамы будет собственный велосипед. Он даже представлял себе, как они втроём – она и он с братом – будут катиться вместе по проспекту Тополей. Сейчас же, слыша насмешки отца, на которые мать отвечает лишь упорным молчанием, он начинает сомневаться. Женщины не ездят на велосипедах; что, если отец прав? Ведь мать не может найти никого, кто бы научил её, и больше ни у одной домохозяйки в Реюнион Парк велосипедов нет; наверное, женщины действительно не должны кататься на велосипеде?"
Silk wire: "И вначале ему нравится представлять ее на веле. Что ни говори, приятно воображать дружную компанию, – он, его брат, она, - лихо накручивающую педали на Поплар авеню. Но отец отпускает колкие шуточки. Мать отгораживается каменной стеной молчания. И он начинает сомневаться. А если отец прав? Женщины-то на велосипедах не ездят, правда? Да ни у одной домохозяйки Реюньон Парк нету велика! И никто не хочет научить мать кататься. Это факт. Так может, прав отец – не должны женщины интересоваться великами?"
alumna: "Сначала эта идея – что у матери будет свой велосипед – показалась ему блестящей. Он даже воображал, как они втроем – он, его брат и мама – вместе выезжают на прогулку, как они катят вниз по Поплар-авеню. Но сейчас, слушая отпускаемые отцом остроты, на которые его мать могла отвечать лишь упрямым молчанием, он начал колебаться. «Женщины не ездят на велосипеде» – а что, если отец прав? Раз мать не может найти никого, кто стал бы ее учить, раз ни у одной другой домохозяйки в Реюньон-Парк нет велосипеда, то, может быть, женщинам и в самом деле не полагается?.."
Snork: "Поначалу он рад, что у нее появился велосипед. Он даже представляет, как они трое едут вниз по Тополиной аллее – он, она и его брат. Но слыша постоянные издевки отца, на которые мать отвечает лишь упрямым молчанием, он начинает сомневаться. Что если отец прав? Если все отказываются ее учить, если у других домохозяек нет велосипедов, то, может, это и впрямь не женское дело?"
Jewelia: "Сначала ему казалось, что это здорово, что у мамы будет собственный велосипед. Он даже представлял себе, как они поедут вдоль Тополиной Аллеи, мама и они с братом. А теперь, слыша отцовские шуточки, на которые мать упрямо не отвечает, он начинает сомневаться. Женщины не ездят на велосипедах: что если отец прав? Если мама не может найти никого, кто бы ее научил, если ни у одной домохозяйки из Реюнион Парка нет велосипеда, то может и правда женщины не должны на них ездить?"
Karoline: "Поначалу он думал, что мама, обладающая своим собственным велосипедом - это классно. Он даже представлял, как они второем: он с братом и она, крутят педали, носясь по Тополиной улице. Но теперь, прислушиваясь к издевкам отца, на которые мама отвечала только угрюмым молчанием, он начал сомневаться. Женщинам ни к чему ездить на велосипеде? Может, его отец прав? Если мама так и не нашла себе учителя, если ни у кого из соседок нет ничего подобного, то, может быть, женщинам и не положено его иметь?"
LyoSHICK: "Сначала он радовался, что у матери будет свой велосипед. И даже представлял, как они несутся по Поплар-авеню втроем – с матерью и братом. Но теперь, слушая отцовские шутки, на которые мать только упорно отмалчивается, он начинает сомневаться. Женщины не ездят на велосипеде; вдруг отец прав? Раз никто не хочет помочь матери, раз больше ни у одной домохозяйки в Реюньон-парке нет велосипеда, так, может быть, и вправду женщинам нельзя ездить на велосипеде?"
Mavka: "Сначала ему показалось просто замечательным, что у матери будет собственный велосипед. Он даже представлял, как они все втроём – мать, он и брат – едут вниз по Поплар-авеню. Но теперь, слушая отцовские шутки, которые мать встречает упрямым молчанием, он начинает сомневаться. «Женщины не ездят на велосипедах»… Что, если отец прав? Никто не желает обучать мать этой премудрости, ни у одной домохозяйки в окрестностях Реюнион-парка нет велосипеда… Может, езда на велосипеде – и правда не для женщин?"