Африка, зимняя сказка

Его имя мне нужно уточнить, но вот его звание я все еще помню наизусть: «Начальник королевских сельскохозяйственных зимних курсов». Под «начальником» я, тогда маленький ребенок, мог себе уже кое-что представить, – начальника станции к примеру, – а вот понятие «зимние курсы» было для меня чем-то сиропно-сладким, превратившимся в сказку, - курсы как вокзал и курсы, что растворялись в белоснежности.
Однако, начнем сначала: этот доктор Авг. Шлейер, тот самый начальник не просто зимних, а еще и королевских, курсов написал книгу «Млекопитающие Земли», ту самую книгу, с которой я пробудился для мира. Это была книга моего дедушки, и она стояла на буфете рядом с Библией. И так же как мой набожный дедушка называл Библию – «Книга», так и я думал о той, что стояла рядом, – «Книга».
Если мне приходилось посещать дедушку с родителями или даже - если совсем не везло – еще и с другими родственниками, против воли, эта книга служила мне утешением. Я провел над ней, наверное, не одну сотню часов. Кстати, я любил дедушку, я просто не любил приходить к нему в гости со взрослыми, они мешали. На самом деле они мешали и когда я сидел, склонившись над книгой, когда они своей повседневной болтовней возвращали меня из африканской саванны в Цофинген, где жил мой дедушка, - но если мы были вдвоем, то он тоже погружался в саванну.
Позже, когда я научился немного читать, то прочел Книгу, наверное, не один десяток раз: «Ягуар – очень кровожадное животное, населяющее, в основном, Южную Америку» или «Мех сиамской кошки плотно прилегающий, изабеллового цвета». Я и сегодня не знаю, что это за изабелловый цвет, но это должен быть цвет зимних курсов, тех самых зимних курсов, что начинаются где-то у станции и ведут далеко в африканскую саванну, где и ягуар населяет свою Южную Америку.
Собственно говоря, в этих условиях я должен был бы стать большим другом животных, любителем ходить в зоопарк или даже солидным специалистом по степной фауне. Но никем таким я не стал – только исполненным тоски слушателем сказочных изабелловых зимних курсов.
Теперь я – владелец Книги. Она теперь стоит не одиноко рядом с Библией, а в большом книжном шкафу. Мне даже немного жаль, что именно та Книга, в которой есть всё, буквально всё, целый мир, теперь стоит рядом с другими книгами, в которых есть лишь что-то одно. Иногда я ее раскрываю, и чтение начинается всегда с разочарования, ведь она теперь с первого взгляда далеко не такая ослепительно-красочная, как это было когда-то, но если смотреть долго, она принимает цвет воспоминания, тот цвет, который, как и изабелловый, на самом деле цвет не этого мира, а того, что начинается от станции начальника Шлейера, сельскохозяйственно-королевской станции.
Если бы тогда я понял Книгу правильно, то должен был бы стать другом животных, другом млекопитающих, но, к своему счастью, я понял ее неверно – «Млекопитающие Земли», меня привлекали не млекопитающие, но Земля, вся эта Земля, как-то расположенная в Африке.
Я еще ни разу не был в Африке. Такова природа изабелловых курсов: то, что можно там выучить, учат не для преуспевания и продвижения вперед, но для пребывания на месте и для мечтания. Кстати, у Книги был запах, острый, едкий, часами остающийся на пальцах. Этот запах стал для меня запахом букв. Что бы я ни читал, буквы напоминают мне о запахе начальника зимних курсов. И где бы за это время не перебывала Книга, в убранном и чистом доме моих родителей, или в неряшливом моем, она сохраняла свой запах. Нужно было мыть руки не до того, как взяться за нее, а после – я не мыл их никогда. А королевский Шлейер даже не упоминает о том, что барсук воняет, и я считаю это с его стороны любезным и чрезвычайно тактичным.
Это станционные зимние курсы были хорошей школой, хорошей, потому что нужно было изучать только Землю – что она есть и что она большая и богатая. В этой школе можно было всё понимать неверно, и я много раз пользовался этой привилегией. И в конце концов оставался только запах, запах, сопровождавший меня всю жизнь, запах букв.
Не могу себе представить, что было бы, если бы я ходил только в ту школу, в которой следует учить нужные предметы, например науку о млекопитающих, в ту школу, в которой теперь собираются поддерживать талантливых детей и наверняка открыли бы мой талант к млекопитающим. Может быть, тогда я приехал бы и в Африку, но никогда не побывал бы в той Африке, Африке изабелловых зимних курсов и начальника станции Шлейера.