Африканская зимняя сказка.
Насчет имени мне нужно еще посмотреть, но его титул я помню наизусть: "Председатель Правления Королевской
Сельскохозяйственной Зимней школы". Под "Председателем Правления" я, в то время дитя малое, представлял себе
что-то вроде начальника вокзала, а "Зимняя школа" - это было для меня понятие, которое превращалось в сахарную
сказку - школа как вокзал, школа, растворяющаяся в белизне.
Но с самого начала: этот др. Ауг. Шлейер, как раз Председатель Правления школы, которая была не только зимней, но
и королевской, является автором книги "Млекопитающие Земли", той книги, которая пробудила меня в этом мире. Это
была книга моего дедушки, она стояла рядом с библией, на буфете. И как мой благочестивый дедушка называл библию
"книгой", так эта по соседству была "книга" для меня.
Когда я со своими родителями и - к несчастью - с другими родственниками хоть и неохотно должен был навещать
моего дедушку, то было утешение, книга. Я провел с ней сотни часов. Впрочем, я любил своего дедушку, я просто
неохотно навещал его вместе со взрослыми, они мешали. Они мешали и тогда, когда я сидел, склонившись над книгой, и
когда они своей повседневной болтовней возвращали меня из африканских степей в Зофинген, где жил мой дедушка - но
когда мы были одни, то и он жил в африканских степях.
Позже, когда я немного умел читать, я прочел книгу должно быть дюжину раз: "Ягуар хищное животное и обитает
главным образом в Южной Америке", и "У сиамской кошки мех гладко прилегающий и имеет цвет "изабель." Цвет
"изабель" мне неизвестен и по сей день, но это должно быть цвет Зимней школы, той чудесной Зимней школы, которая
начинается где-то на вокзале и ведет далеко в африканские степи, где обитает в своей Южной Америке ягуар.
При таких обстоятельствах я должен был стать большим другом животных, страстным посетителем зоопарка или даже
основательным специалистом по степным животным. Но я не стал всем этим - только ностальгирующим учеником
сказочной, цвета "изабель" Зимней школы.
Эта книга теперь моя. Она стоит уже не одиноко рядом с библией, а на большом книжном стеллаже. Мне немного жаль,
что именно книга, в которой все - все, весь мир стоит рядом со всеми этими книгами, в которых есть что-то другое.
Время от времени я открываю ее, и всегда начинается с разочарования, что она уже не так потрясающе ярка. Но после
продолжительного разглядывания цвет воспоминания усиливается, тот цвет, который, как и цвет "изабель" не из этого
мира, а из того мира, который начинается с вокзала Председателя Правления Шлейера, сельскохозяйственного
королевского вокзала.
Если бы я тогда правильно понял книгу, я должен был стать другом животных, другом млекопитающих, но к счастью
своему, я понял неправильно - "Млекопитающие Земли", собственно не животные, а Земля сделала это со мной, вся эта
Земля, которая каким-то образом находится в Африке.
В Африке я еще никогда не был. У этой школы цвета "изабель" есть такая особенность, что чему там учат - учат не
для преуспеяния и продвижения, а для бытия и грез. Между прочим, у книги был запах - сильный, едкий, который
часами потом остается на пальцах. Для меня этот запах стал запахом букв. Что бы я ни читал - буквы напоминают мне
о запахе Правления Зимней школы. И где бы ни была книга за это время, в упорядоченном ли доме моих родителей или в
моем, беспорядочном, она сохраняла свой запах. Руки надо было мыть не перед тем как взять ее в руки, а наоборот -
я их не мыл никогда. Королевский Шлейер неоднократно упоминал, что барсук воняет, я нахожу это милым и чрезвычайно
предупредительным с его стороны.
Это была хорошая школа, вокзальная Зимняя школа, и она была хорошей потому, что изучать надо было ничто иное как
Землю - а именно, что она есть и что она велика и богата. И мне разрешалось понимать все неправильно, и я с лихвой
воспользовался этой привилегией. И под конец не осталось ничего, кроме запаха, запаха, который сопровождал меня
всю жизнь, запаха букв. Невозможно даже придумать, что могло произойти, если бы только я был в той школе, где
изучали дельные предметы, например, млекопитающих, в той школе, где хотят развивать высокоодаренных и могли бы
открыть мой талант в изучении млекопитающих. Наверное, тогда я отправился бы в Африку, но никогда - в ту Африку,
где Председатель Правления вокзала Шлейер и Зимняя школа цвета "изабель".