Африканская зимняя сказка
Имя автора я еще должен поискать, а вот ее название я знаю
наизусть:»Директор королевской сельскохозяйственной зимней школы». Под
директором я, будучи тогда малым ребенком, мог себе представить нечто
вроде начальника вокзала, а «зимняя школа» была для меня понятием,
которое засахарилось в сказке – школа, как вокзал, и школа, которая
растворилась в белизне.
Но начнем с самого начала: этот доктор Август Шлейер, а именно
директор школы, которая была не только зимней, но еще и королевской,
является автором книги «Млекопитающие земли», той самой книги, с
которой я познал этот мир. Это была книга моего деда и она стояла на
буфете рядом с Библией. И так же, как мой набожный дед считал Библию
«Книгой С Большой Буквы», так же и рядом стоящая с ней была для меня
«Книгой С Большой Буквы».
И если я со своими родителями или иногда – к моему великому
несчастью – с другими родственниками должен был навестить деда, безо
всякой охоты, то единственным утешением была книга. Я, должно быть,
провел с ней тысячи часов. Впрочем, я очень любил своего деда, просто
я не очень охотно навещал его вместе со взрослыми, они мешали. Они
мешали и тогда, когда я сидел, склонившись над книгой, и когда своей
будничной болтовней возвращали меня из африканской степи обратно в
Цофинген, где жил мой дед – но когда мы бывали одни, он тоже жил в
африканской степи.
Позже, когда я уже умел немного читать, я, должно быть, перечитал
эту книгу дюжины раз:»Ягуар – очень хищное животное, обитающее
преимущественно в Южной Америке» или вот еще:»Сиамская кошка обладает
гладко прилегающей шерстью цвета Изабеллы». Даже сейчас я все еще не
знаю, что это за цвет такой, но это должен быть цвет зимней школы, той
удивительной зимней школы, которая берет свое начало где-то на вокзале
и продолжается в африканской степи, где ягуар обитает в своей Южной
Америке.
В сущности, при таких обстоятельствах из меня должен был бы
получиться большой зоофил, страстный поклонник зоопарков или настоящий
профессионал в области степных животных. Но ни кем таким я не стал – я
стал всего лишь страстным, усердным учеником сказочной школы цвета
Изабеллы.
Теперь эта книга у меня. Сейчас она больше не соседствует с Библией,
она стоит на большом книжном стеллаже. И поэтому мне немного жаль,
потому что именно такая книга, книга, которая заключает в себе
все-все, целый мир, стоит рядом со всеми остальными книгами, в которых
есть лишь что-то. Время от времени я открываю ее, и это всегда
сопровождается разочарованием, настолько разителен контраст - на
первый взгляд она больше не кажется такой красочной - но после
длительного просмотра она приобретает цвет воспоминаний, тот цвет,
которого, равно как и цвета Изабеллы, нет в природе, который
начинается с сельскохозяйственно-королевского вокзала, где
начальствует Шлейер.
Если бы я тогда правильно понял эту книгу, должно быть, я стал бы
любителем животных, любителем млекопитающих, но на мое счастье я понял
ее неверно – «Млекопитающие земли» - не именно животные, а земля
тронула меня, вся эта земля, что находится где-то в Африке.
Я еще ни разу не был в Африке. Школа цвета Изабеллы находится там,
так что то, что там учат, учат не ради успеха и продвижения, а ради
существования и грез. Впрочем, у книги был и запах, сильный, едкий,
еще часами остающийся на пальцах. Для меня этот запах стал запахом
букв. И всегда, когда я читаю, буквы напоминают мне запах директора
зимней школы. И где бы ни была эта книга, в аккуратном доме моих
родителей или в неопрятном моем, она сохраняет свой запах. Надо было
вымыть руки не прежде, чем ее взять, а после – я же никогда их не мыл.
Королевский Шлейер не раз упоминал о том, что барсук воняет, и я
нахожу это любезным и явно предупредительным с его стороны.
Это была хорошая школа, зимняя школа типа вокзала, а хорошей она
была потому, что там ничего не надо было учить, кроме земли – а именно
то, что она существует и что она большая и плодородная. И в этой школе
я тоже мог бы все неверно понять, и из этой привилегии я извлек
большую пользу. А в конце ничего другого, кроме запаха, не осталось,
запаха, который сопровождал меня на протяжении всей жизни, запаха
букв.
Невозможно представить себе, что произошло бы, если бы я был в
школе, где учат такие вещи, как, например, млекопитающие, в школе, где
нужны особо одаренные и где бы заметили мои выдающиеся способности в
области млекопитающих. Возможно, тогда бы я попал в Африку, но не в
Африку вокзального директора зимней школы цвета Изабеллы Шлейера.