Участник №51

Африканская зимняя сказка

Время стерло его имя из памяти, но название его должности я помню до сих пор: "директор королевской сельскохозяйственной зимней школы". Тогда для меня, маленького ребенка, "директор" казался таким же важным, как начальник железнодорожной станции, а от "зимней школы" веяло какой-то сказочностью. Эта школа была для меня как станция, которая была началом далекого мира, растворявшегося в белой дали.
Но начну с самого начала: доктор Август Шлейер, тот самый директор школы, которая была не только зимней, но и королевской, был автором книги "Млекопитающие земли", именно той книги, с которой начинается мое осознанное пребывание в этом мире. Книга принадлежала моему дедушке и стояла рядом с Библией на буфете. Для моего верующего дедушки Библия была "книгой книг", моей же "книгой книг" была та, что стояла рядом с ней.
Каждый раз, когда мне приходилось навещать дедушку вместе с родителями, а иногда, не дай Бог, и с другими родственниками, моим единственным утешением была Книга. Рассматривая ее, я провел, наверное, сотни часов. Впрочем, я любил своего дедушку, просто мне не нравилось бывать у него со взрослыми, они только мешали. Они мешали мне, когда я сидел, склонившись над книгой - их болтовня возвращала меня из африканской степи обратно в Зофинген, где жил мой дедушка, но, когда, мы были с ним вдвоем, он путешествовал по Африке вместе со мной.
Позже, научившись немного читать, я прочел Книгу от корки до корки, должно быть, несколько десятков раз. Я навсегда запомнил, что "ягуар относится к хищникам и обитает, в основном, в Южной Америке" или что "для сиамской кошки характерна гладкая шерсть солового цвета". Я до сих пор не знаю, что такое соловый цвет, но он ассоциируется у меня с зимней школой, той замечательной зимней школой, которая берет свое начало на станции и уходит далеко в степи Африки, туда, где в своей Южной Америке обитает ягуар.
Наверное, я должен был стать большим любителем животных, завсегдатаем зоопарка или даже крупным специалистом по степным животным. Но я не стал ни кем из них, разве что преданным учеником сказочной зимней школы солового цвета.
Теперь эта Книга принадлежит мне. Но она сменила свое одинокое пристанище на буфете рядом с Библией на большой стеллаж, где ее окружает множество книг. И мне немного обидно оттого, что именного та Книга, в которой сокрыт весь мир, стоит рядом с теми, что повествуют просто о чем-то. Время от времени я открываю ее и каждый раз вначале я чувствую разочарование от того, что она уже не кажется мне такой потрясающе красочной, но стоит провести чуть больше времени, рассматривая ее, и она снова играет красками моих воспоминаний - красками, которые, подобно соловому цвету, не имеют никакого отношения к нашему миру, а скорее к тому, который начинается на станции начальника Шлейера, той самой сельскохозяйственной королевской станции.
Если бы в детстве я понял Книгу правильно, тогда бы я стал любителем животных, любителем млекопитающих, но, к счастью, я понял ее неверно. В "Млекопитающих земли" я увидел не самих зверей, а именно землю, всю необъятную землю, которая находилась где-то в Африке.
Мне еще не довелось побывать в Африке. Такая уж она - зимняя школа солового цвета - знания, полученные в ней, не прокладывают дорожку в будущее, а, скорее, насыщают твое настоящее мечтами. У Книги был свой собственный резкий и едкий запах, долго остававшийся на пальцах. Он превратился для меня в запах букв. Какую бы книгу я ни брал сейчас в руки, ее буквы напоминает мне, как пахла зимняя школа солового цвета. Где бы ни находилась Книга - в аккуратном доме моего дедушки или в моем, где царил вечный беспорядок - она сохраняла запах, присущий только ей. Эта была не та книга перед чтением которой нужно было мыть руки, делать это нужно было, скорее, после, но я не мыл и тогда. Кстати Шлейер с настоящей королевской вежливостью ни разу не упомянул, что барсук дурно пахнет.
Я прошел хорошую школу - зимнюю школу, бравшую свое начало на станции - она была хороша тем, что единственным предметом изучения была земля -вся земля в ее величии и богатом разнообразии. Эта школа даровала мне возможность понять все неправильно, и я воспользовался этим правом сполна. В итоге у меня остался лишь запах, тот запах, который сопровождал меня всю жизнь - запах букв.
Я не представляю себе, как бы все повернулось, получи я знания в школе, в которой нужно изучать определенные вещи, например, млекопитающих. Что было бы, если бы я учился в школе, которая нацелена на развитие высокоодаренных детей? Что было бы, если бы обнаружились мои способности к изучению млекопитающих? Тогда бы уж я, наверное, точно побывал в Африке, но никогда бы мне не довелось увидеть ту Африку Шлейера, который заведовал зимней школой солового цвета, начинавшейся где-то на станции.