Участник №44

Африканская зимняя сказка.

Его имя я ещё должен уточнить, но вот титул я помню наизусть: управляющий королевской сельскохозяйственной зимней школой. Под "управляющим" я, в ту пору маленький ребенок, ещё мог себе кого-то представить, например, управляющего вокзалом. Но вот "зимняя школа" была для меня понятием сродни сказке: школа, похожая на вокзал, школа, которая растворяется где-то вдали в белой дымке...
Но начнем издалека: этот доктор Авг. Шлейер, управляющий школой (не только зимней, но вдобавок ещё и королевской), был автором книги "Млекопитающие Земли", той самой книги, которая открыла для меня мир. Это была книга моего дедушки, и она стояла на буфете рядом с Библией. Благочестивый дедушка называл Библию "Книга" - так и та, что находилась рядом, стала для меня тоже "Книгой".
И когда я с родителями, а иногда и, к несчастью, с другими родственниками совершенно нехотя должен был навещать дедушку, тогда было только одно утешение - Книга. Должно быть, я провел с ней сотни часов. Вообще-то я очень любил своего дедушку, я только неохотно посещал его вместе со взрослыми: они мешали. Когда я сидел, склонившись над Книгой, они мешали тем, что своим повседневным щебетом возвращали меня из Африки, из саванны, назад в Цофинген, где жил мой дедушка; но когда мы были одни, и он вместе со мной жил в африканской саванне.
Позднее, когда я немного научился читать, я перечел Книгу наверняка ещё десятки раз: "Ягуар - кровожадный и очень опасный зверь, обитающий главным образом в Южной Америке" и "Сиамская кошка обладает гладко прилегающим мехом цвета винограда "Изабелла". Я до сих пор не знаю, что это за цвет, но это, должно быть, цвет зимней школы, той самой чудесной зимней школы, которая начинается где-то на вокзале и ведет далеко в африканскую саванну, туда, где ягуар обитает в своей Южной Америке.
Вообще-то, при таких условиях, я должен был бы сделаться большим любителем животных, страстным посетителем зоопарков или даже солидным специалистом по обитателям степей. Но я не стал никем из этого списка - только унылым учеником сказочной зимней школы цвета "Изабеллы".
Сейчас Книга принадлежит мне. Она уже стоит не одиноко, рядом с Библией, а в большом книжном стеллаже. Я даже немного испытываю сожаление по этому поводу: ведь именно та Книга, в которой всё-всё, весь мир внутри, находится рядом с книгами, которые содержат только часть чего-то. Время от времени я открываю её, и это всегда сопровождается разочарованием: на первый взгляд она больше не так изумительно красочна; но после более длительного созерцания она обретает краски воспоминаний, те краски, которые - как цвет "Изабеллы" - краски мира не этого, а того, что начинается у вокзала под управлением Шлейера, сельскохозяйственно-королевского вокзала...
Если бы я в ту пору правильно понял Книгу, я стал бы любителем животных - млекопитающих - но, к моему счастью, я всё понял наоборот. "Млекопитающие Земли" - не звери сами по себе нравились мне, а Земля, целая Земля, которая находится где-то в Африке.
В Африке я ещё никогда не был. И это особенность школы цвета "Изабеллы": то, что там учат, учат не для того, чтобы строить карьеру и продвигаться по служебной лестнице, а просто для того, чтобы жить и мечтать. Книга, кстати, обладала также запахом, таким сильным и едким, что он оставался на пальцах часами. Для меня этот запах стал запахом букв. И теперь, что бы я ни читал, буквы всегда напоминают мне об этом запахе, запахе зимней школы. И где бы ни находилась Книга - в ухоженном доме родителей или в моем, неухоженном, - её запах оставался. Не нужно было мыть руки ни до того, как взять Книгу, ни после - и я никогда их не мыл. Кстати, Шлейер в королевской школе не раз напоминал мне, что я пахну, как барсук, но я нахожу, что это было мило и исключительно предупредительно с его стороны.
Это была хорошая школа, вокзально-зимняя школа, и хороша она потому, что там не нужно было изучать ничего другого, кроме самой Земли, - а именно, что она есть и что она большая и богатая. В этой школе я мог всё понимать неправильно, и, надо сказать, я основательно воспользовался этой привилегией. И, наконец, не осталось ничего другого, кроме запаха, который сопровождал меня в течение всей моей жизни, запаха букв.
Нет нужды гадать, что бы произошло, если бы я попал в другую школу, где нужно было бы учить разные вещи (например, изучать млекопитающих), в ту школу, где любят стимулировать высокоодаренных детей и где было бы открыто мое высокое дарование по отношению к млекопитающим. Возможно, я бы поехал в Африку... но никогда в ту Африку, где начальник вокзала Шлейер управляет зимней школой цвета "Изабеллы".