Африканская зимняя сказка

Имени его я вот так сразу не назову, но должность все еще помню наизусть: "Директор королевской сельскохозяйственной Зимней школы". Под "директором" я, тогда еще малыш, мог представить себе кого-то вроде директора вокзала, а "Зимняя школа" была для меня понятием, отдававшим сладостью сказки - школа, похожая на вокзал, и школа, растворяющаяся в белизне.
Да, но сначала: этот д-р А.Шлейер, директор школы, которая была не только зимней, но и королевской, являлся автором книги "Млекопитающие планеты", той самой книги, которая разбудила мой интерес к миру. Эта книга принадлежала моему деду и стояла на буфете рядом с Библией. И как мой набожный дед называл Библию просто "Книга", так я называл "Книгой" ту, что стояла рядом. Когда я с родителями и, к несчастью, вместе с другими родственниками должен был ехать к деду, безо всякого к тому желания, то единственной отрадой для меня была книга. Я, наверное, провел над ней сотни часов. В остальном я очень любил деда и с неохотой ехал к нему только вместе со взрослыми, потому что они мешали. Они мешали мне и когда я сидел, склонившись над книгой, и когда они своей повседневной болтовней уводили меня из африканской степи в Зофинген, где жил мой дед, - но когда мы были одни, дед тоже жил в африканской степи. Позже, когда я уже чуть-чуть научился читать, я, наверное, прочитал книгу дюжину раз: "Ягуар смертельно опасный зверь, обитающий преимущественно в Южной Америке", и "Мех у сиамской кошки гладко прилегает к телу и имеет соловый цвет". Я до сих пор не знаю, что такое соловый цвет, но это должен быть цвет "Зимней школы", той удивительной "Зимней школы", которая начинается где-то у вокзала и уводит далеко в африканскую степь, где ягуар населяет свою Южную Америку.
В таких условиях я, собственно, должен был бы стать большим другом животных, страстным посетителем зоопарка или вообще авторитетным профессионалом по животным саванны. Но всем этим я так и не стал - а стал лишь полным страстного ожидания учеником сказочной школы солового цвета.
Теперь книга принадлежит мне. Она больше не стоит одиноко вместе с Библией, а занимает место в большом книжном стеллаже. Мне немного жаль этого, потому что та книга, в которой собрано все, внутри которой целый мир, стоит вместе со всеми книгами, в которых есть только его часть. Я раскрываю ее время от времени, и это всегда сначала приносит мне разочарование, потому что она уже не выглядит такой ошеломляюще красочной с первого взгляда, однако чуть позже опять приходит цвет моих воспоминаний, который, как и соловый - цвет не этого мира, а того, который начинается у сельскохозяйственно-королевского вокзала директора Шлейера.
Если бы я тогда правильно понял книгу, то должен был бы стать другом животных, другом млекопитающих, но я понял ее, к счастью, неверно - "Млекопитающие планеты", не собственно животные, а планет увлекла меня, целая планета, находящаяся где-то в Африке.
В Африке я еще никогда не был. Особенностью школы солового цвета было то, что все, чему там учили, предназначалось не для зарабатывания себе на кусок хлеба и не для преуспевания, а для бытия и мечтаний. Впрочем, у книги был запах - сильный, едкий, остававшийся на кончиках пальцев несколько часов. Для меня этот запах стал запахом букв. Всегда, когда я ее читал, буквы напоминали мне запах директора "Зимней школы". Где бы книга не находилась, в опрятном доме моих родителей или в моем собственном неряшливом обиталище, она сохраняла свой запах. Нужно было мыть руки не перед тем, как взять эту книгу, а после - я же не мыл руки никогда. Королевский Шлейер ни разу не упоминал, что барсук воняет, мне кажется это милым и явно весьма тактичным с его стороны.
Вокзальная "Зимняя школа" была хорошей школой и хорошей потому, что там не нужно было изучать ничего другого, кроме планеты - точнее, кроме того, что она вообще существует, огромна и изобильна. И я в этой школе, должно быть, тоже все понял неправильно, и я щедро воспользовался этой привилегией. В конце же не осталось ничего, кроме запаха, запаха, который сопровождал меня всю жизнь, запаха букв.
Не стоит предполагать, что бы случилось, если бы я очутился в школе, где изучают конкретные вещи, например, млекопитающих, в школе, где поддерживают особо одаренных и где был бы обнаружен мой талант к изучению млекопитающих. Может быть, тогда я оказался бы в Африке, но это никак не была бы та самая Африка директора вокзала "Зимней школы" солового цвета Шлейера.