Одна зимняя сказка об Африке
Фамилии забылись, а надпись я еще помню
наизусть: "Правление королевской
крестьянской зимней школы". Тогда я был
маленьким ребёнком, и слово "Правление"
значило для меня что-то вроде "управления
вокзалом", а "зимнюю школу" я представлял
заснеженным сказочным домом, белым, как
засахаренный пряник. Школа, похожая на
вокзал, и школа, покрытая белой глазурью.
Но всё по порядку. Некий доктор Авг. Шлеер,
который как раз представлял правление
школы (не просто зимней, а также и
королевской), написал книгу
"Млекопитающие планеты". Эта книга
пробудила меня к жизни. Она принадлежала
моему деду и стояла в шкафу рядом с
Библией. Мой дед был набожным человеком и
называл Библию великой книгой. Для меня же
великой была книга, стоявшая рядом. Я
никогда не любил ходить в гости к деду с
родителями, ещё хуже было, когда там
собирались другие родственники. Одна
радость была у меня " книга. С ней я,
наверное, просидел сотни часов. Вообще
деда я очень любил, я просто не хотел
приходить к нему со взрослыми: они мешали.
Они не оставляли меня в покое, когда я
сидел над книгой. Своей болтовней из
африканских степей они возвращали меня к
обыденной жизни в Цофинген, где жил мой
дед. Но когда взрослых не было, в степи
Африки мы переносились вместе с дедом.
Позднее, когда я уже немного научился
читать, я перечитал книгу раз десять.
"Ягуар " очень кровожадное животное.
Обитает преимущественно в Южной Америке".
"У сиамской кошки шерсть плотно прилегает
к коже. Окрас палевый". Я до сих пор не знаю,
что это за цвет " палевый, но убежден, что
это цвет зимней школы, чудесной зимней
школы, которая начинается где-то возле
вокзала и ведет далеко в африканские
степи, где находится и Южная Америка с её
ягуаром.
С такой книгой я, наверное, должен был бы
стать страстным любителем животных,
частым посетителем зоопарка, а может даже
очень хорошим специалистом по степным
млекопитающих. Однако этого не случилось,
и я остался только тоскующим учеником
сказочной Зимней школы палевого цвета.
Сейчас эта книга у меня. Она больше не
одинока на полке рядом с Библией. Теперь
её место в большом книжном шкафу. Мне
немного жаль, что книга, в которой есть
все-все, в которую заключен целый мир,
стоит вместе со всеми книгами, в которых
этот мир разбит на части. Иногда я открываю
её, и каждый раз вначале испытываю
разочарование. Она уже не такая потрясающе
яркая, как раньше, но, когда вглядишься в
неё подольше, страницы приобретают цвет
воспоминаний, цвет, который, как и палевый,
принадлежит не этому миру, а тому, который
начинается у вокзала от управления Шлеера,
крестьянско-королевского вокзала.
Если бы я тогда понимал книгу буквально, я
бы стал любителем животных, знатоком
млекопитающих, но к счастью я неправильно
понимал её. "Млекопитающие планеты" для
меня были не просто книгой о животных, это
была Земля, целая планета, которая
находилась где-то в Африке.
Мне не доводилось бывать в Африке. В
палевой школе нас не готовили к будущей
карьере, не учили зарабатывать деньги, нас
учили жить и мечтать. Кстати, у книги ещё
был сильный едкий запах, который еще долго
оставался на пальцах. Для меня этот запах
стал запахом букв. Что бы я ни читал, буквы
для меня пахнут Правлением зимней школы.
Книга сохраняла свой запах везде "в чисто
прибранном доме родителей и в моей
квартире, где царил беспорядок. Руки нужно
было мыть не перед тем, как взять книгу, а
после. Но я этого никогда не делал. У его
королевского высочества Шлеера я не раз
читал, что скунс тоже выделяет
отвратительный запах. И мне кажется, что
это любезно и крайне предупредительно с
его стороны.
Это была хорошая школа, зимняя школа у
вокзала. Она была хорошей, потому что там
говорили только о Земле, то есть, что она
существует, и что она большая и богатая. И в
этой школе можно было понимать все не так,
как нужно, и я вовсю пользовался этой
привилегией. И, наконец, не осталось
ничего, кроме запаха букв, запаха который я
не забывал всю свою жизнь. Не знаю, что было
бы со мной, если бы я занимался в школе, в
которой нужно учить конкретные вещи,
млекопитающих, например. В таких школах
приветствуют дарования, и там бы заметили
мою страсть к животным. Наверное, тогда я
бы попал в Африку, но никогда в ту, что
начинается у вокзального управления
палевой зимней школы Шлеера.