Участник №101

Африканская зимняя сказка

Полное название я должен уточнить, но заголовок я все еще помню наизусть: «Правление зимних королевских сельскохозяйственных курсов». Тогда, будучи еще маленьким ребенком, под «правлением» я представлял что-то вроде привокзального правления, а зимние курсы были овеяны сказкой: одновременно курсы и вокзал, и нечто растворяющееся в снежнобелом тумане.
Однако по порядку. Этот доктор Шляер, председатель не только зимних, но и королевских курсов, являлся автором книги «Млекопитающие земли» - той, с которой началась моя сознательная жизнь. Книга принадлежала моему дедушке и стояла рядом с Библией. Набожный дедушка называл Библию «Книгой», поэтому, стоящую рядом, я также считал «Книгой».
Когда я с родителями, и возможно, к несчастью, еще с другими родственниками, должен был нехотя навещать дедушку, единственной отрадой оставалась книга. Я провел с ней сотни часов. В общем – то я очень любил дедушку, но навещать его со взрослыми мне не нравилось, они мешали. Когда я сидел там, склоненный над книгой, они отвлекали, возвращали своей пустой болтовней из африканской саванны, в Цофинген, где жил дедушка; но, оставшись наедине со мной, он тоже погружался в мир африканской степи.
Позже, едва выучившись грамоте, я перечитывал ее много раз: «Ягуар – хищное животное, обитающее преимущественно в Южной Америке» или «Сиамские кошки – гладкошерстные млекопитающие, серовато-желтого окраса». До сих пор не могу представить серовато-желтый цвет. Наверно это цвет зимних курсов, тех, которые начинаются у вокзала и теряются в африканской саване, ареале обитания южноамериканского ягуара.
Собственно при таких условиях я должен был стать большим любителем животных, постоянным посетителем зоопарков, или даже крупным специалистом по степным животным. Но ни кем из них не стал – всего лишь полный страстного желания ученик серовато-желтых зимних курсов.
Теперь я владею книгой. Она стоит на полке большого книжного стеллажа, но уже не одиноко, как раньше рядом с Библией. И мне немного больно, что книга, открывшая мне мир, соседствует с множеством других достаточно спорного содержания. Иногда я открываю ее, и каждый раз наступает разочарование. Теперь она не такая завораживающая, хотя, если неспеша полистать, краски воспоминаний проявляются, словно серовато-желтый цвет королевских сельскохозяйственных курсов председателя Шляера, мира моего детства, который начинается где-то у вокзала.
Пойми я тогда содержание буквально, стал бы любителем животных, млекопитающих, но, к счастью, этого не случилось. В книге «Млекопитающие земли», даже не столько звери, сколько земля очаровала меня, та земля, лежащая где-то в Африке.
В Африке я еще не был. На серовато-желтых курсах не обучали достижению успеха и процветания, скорее постижению бытия и мечтам. Книга имела стойкий едкий запах, часами остававшийся на пальцах. Для меня этот запах стал запахом букв. Что бы я ни читал, буквы напоминают мне запах правления зимних курсов. И где бы теперь не находилась книга, в ухоженном доме моих родителе, или моем – неопрятном, она сохраняет запах. Мыть руки перед тем, как взять ее, или после, неважно – я не мыл никогда. Королевских кровей Шляер неоднократно упоминал, что книга пахнет барсучатиной, однако, произносил с присущей ему деликатностью, которая мне нравилась.
Это были чудесные курсы, привокзальные зимние курсы, а главное, что изучали там не что иное как землю, какая она великая и щедрая. И я использовал преимущество: мне позволялось понимать все неточно. В итоге остался только запах, запах букв, сопровождающий меня всю жизнь.
Нечего и выдумывать, кем бы я стал, учась в обычной школе, где преподают предметы, зоологию, например, там помогая одаренным ученикам, обнаружили бы мою любовь к животным. Возможно, я уже давно побывал бы в Африке, но никогда не смог бы попасть в Африку серовато-желтых зимних курсов привокзального правления доктора Шляера.